Цифровая ИИ-трансформация: как «Ростелеком» меняет правила игры на российском ИТ-рынке

В условиях глобальных вызовов и стремительного развития технологий российские компании активно внедряют цифровую трансформацию, подкрепленную искусственным интеллектом. О том, как «Ростелеком» встраивается в эту гонку, какие результаты уже достигнуты и какие вызовы предстоит преодолеть, рассказал заместитель президента — председателя правления ПАО «Ростелеком» Дарий Халитов. 

— Для российских компаний цифровая трансформация стала одним из главных приоритетов для сохранения конкурентоспособности в условиях новых реалий. Как вы оцениваете результаты трансформации среди российских корпораций?

— Скачок в развитии генеративного ИИ — сначала с выходом GPT-3 в начале 2020-х, а затем с запуском сети DeepSeek и анонсом масштабных проектов от китайских техногигантов в 2024 году — заставил компании по всему миру переосмыслить подходы к цифровой трансформации, которые доминировали на протяжении последних десятилетий, а также роль ИИ в этом процессе и принципы оценки инвестиций. Мы для себя формулируем этот тренд как «цифровая ИИ-трансформация».

Российские компании не стали исключением. Во многих случаях они не только не уступают зарубежным игрокам, но и опережают их по темпам изменений.

На раннем этапе цифровой трансформации компании концентрировались на сквозной оцифровке бизнес-процессов, производственных этапов и каналов взаимодействия с клиентами, сотрудниками и государством. Эти меры, в сочетании с традиционными практиками автоматизации и роботизации (RPA), позволяли существенно сокращать издержки и управлять оттоком клиентов и персонала, чтобы сохранять устойчивое положение на высококонкурентных рынках. В этом направлении добились успеха многие представители российской экономики, в том числе компании из капиталоемких отраслей: металлургии, нефтегазового сектора и тяжелой промышленности.

Другим важным вектором трансформации стало развитие новых цифровых решений в традиционных отраслях — через внедрение продуктовых подходов и широкое применение agile-практик. Этот тренд хорошо заметен на примере ведущих игроков в банковской сфере, телекоме, инфраструктурных провайдерах, цифровых государственных сервисах. В результате появилось множество новых продуктов в сфере облачных технологий, безопасности, различных продуктов с добавленной ценностью (VAS) и прикладных платформенных решений.

Наиболее прогрессивные компании в России и за рубежом воспринимают цифровую трансформацию как возможность перехода к новым бизнес-моделям на стыке отраслей либо как путь к качественно иному уровню организации производственных и поддерживающих процессов. Так оформились целые отрасли — FinTech, RideTech, FoodTech, HRTech и другие. В России на базе крупнейших ИТ-компаний сформировались цифровые экосистемы, которые не просто меняют собственный бизнес, но и трансформируют сами рынки, на которых работают.

Новый виток развития ИИ, с одной стороны, поддерживает традиционные задачи цифровой трансформации: сокращение затрат, диверсификацию продуктового предложения, переход к новым моделям. С другой стороны, появление новых поколений генеративных моделей открывает перспективу принципиальных изменений: сначала — переход к ИИ-ассистированию в повседневных задачах человека, затем — к формату «дополненной работы», где человек и ИИ дополняют друг друга в своих сильнейших компетенциях, а в дальнейшем — к появлению «цифровых сотрудников», способных самостоятельно решать задачи под контролем и стратегическим направлением со стороны человека.

Государство также учитывает этот тренд в отраслевых стратегиях и национальных проектах. В рамках проекта «Экономика данных» Россия должна войти в число пяти мировых лидеров по развитию технологий ИИ, чему будет способствовать широкое распространение навыков работы с ИИ среди отечественного трудового капитала и высокий уровень доверия к ИИ-решениям. Показатели внедрения ИИ включены в методические рекомендации Минцифры для государственных компаний.

Цифровая трансформация, подкрепленная технологиями ИИ (цифровая ИИ-трансформация), остается одним из ключевых факторов конкурентоспособности российских корпораций — особенно в условиях санкционной изоляции и ограниченного доступа к западным технологиям.

— А как «Ростелеком» встраивается в эту гонку цифровой и ИИ-трансформации?

— Цифровая трансформация «Ростелекома» во многом определялась вызовами традиционных телеком-рынков: стагнацией услуг связи и высокой конкуренцией среди операторов на всех адресуемых сегментах. Существенное влияние оказала и государственная политика Минцифры России в области цифровизации и импортозамещения — через выпуск и регулярное обновление методических рекомендаций и введение множества ключевых показателей эффективности (КПЭ) по цифровой трансформации для государственных компаний.

В ответ на эти вызовы «Ростелеком» прошел масштабную трансформацию — и, на мой взгляд, сделал это достаточно успешно.

За прошедшие годы группа компаний стала лидером на рынках дата-центров, облачных сервисов, видеонаблюдения, видеоаналитики и кибербезопасности. Мы запустили собственный онлайн-кинотеатр, который вошел в тройку лидеров по числу платных подписчиков, создали первую в России и единственную доверенную мобильную платформу «Аврора», развиваем решения «умного дома» и «умного города», продукты для геймеров, платформы виртуализации и управления данными. Мы также вносим значимый вклад в цифровизацию государственного управления и социальной сферы. На сегодняшний день цифровые бизнес-направления формируют уже около четверти бизнеса «Ростелекома».

Внутренние процессы компании также прошли глубокую цифровую трансформацию: более 80% бизнес-процессов полностью оцифрованы, значимый документооборот переведен в ИТ-системы. Более 80% клиентов массового, корпоративного и операторского сегментов взаимодействуют с нами через цифровые каналы на всех этапах: от заключения договора до обслуживания. Для сотрудников, партнеров и дочерних организаций создано множество цифровых сервисов. Практически все данные «Ростелекома» уже собраны и обрабатываются в «Централизованном хранилище данных», что позволяет нам не только развивать единый федеральный ИТ-ландшафт, но и качественно обучать прикладные ИИ-модели.

«Ростелеком» не только видит потенциал ИИ-технологий, но и активно применяет их в своих продуктах и процессах. В 2025 году ИИ обеспечивает дополнительную цифровую ценность в таких решениях, как Wink, сервисы видеонаблюдения, платформы «умного региона» и государственные цифровые сервисы: работают рекомендательные системы, интеллектуальная видеоаналитика, технологии компьютерного зрения. Более четверти заявок пользователей Wink обрабатываются с помощью «Омнибота» без участия человека. Всего сегодня мы предлагаем более 100 ИИ-сервисов, построенных на базе более 1000 моделей.

С 2023 года сотрудники «Ростелекома» получили доступ к собственной платформе «Нейрошлюз РТК», которая объединяет 25 лучших нейросетей, доступных как по отдельности, так и в составе мультимодального конструктора. Платформа позволяет генерировать тексты и изображения, анализировать документы, использовать интеллектуальный поиск и автоматически протоколировать встречи. Сегодня более 25 тысяч сотрудников ежемесячно обрабатывают свыше полумиллиона запросов через «Нейрошлюз». Большинство нейросетей развернуты в защищенном внутреннем контуре компании, что обеспечивает безопасную работу с внутренними и конфиденциальными данными.

— Каковы практические результаты этих процессов?

— Многие ИТ- и ИИ-решения, необходимые для трансформации, мы разработали самостоятельно. Сегодня в Едином реестре отечественного ПО зарегистрировано около 300 решений «Ростелекома», более 60 из которых продвигаются на рынок как коммерческие продукты. На базе этих разработок в прошлом году был создан коммерческий ИТ-кластер, который фокусируется на коммерциализации внутренних технологий. Коммерческий кластер стал уже седьмым цифровым кластером группы наряду с кластерами «РТК-ЦОД», информационной безопасности, «Цифровых регионов», «Электронного правительства», «Цифровой медицины» и «Х-Технологий». Каждый из них стремится к лидерству или уже занимает ведущие позиции на своих рынках. Цифровая трансформация позволила «Ростелекому» увеличить свои финансовые показатели в полтора раза за 2020–2025 годы и досрочно выполнить цели корпоративной стратегии.

Мы видим и конкретную экономическую отдачу от внедрения ИИ: например, только ИИ-системы для создания таргетированных персональных предложений и лидогенерации позволяют нам экономить около пяти миллиардов рублей в год.

В целом, цифровая трансформация для нас ознаменовала смену роли — от классического телеком-оператора к ИТ-компании, а затем к полноценной цифровой экосистеме. Неслучайно «Ростелеком» уже несколько лет стабильно входит в топ-5–6 крупнейших ИТ-компаний России по версии TAdviser.

— 2025 год ознаменовался новым витком развития геополитической ситуации, которая, безусловно, влияет на ИТ-рынок. Какие структурные изменения в индустрии вы ожидаете?

— 2025 год подтверждает сохранение курса на обеспечение цифрового суверенитета России на фоне развития геополитической ситуации: все еще действуют санкционные ограничения, растет внутренний спрос на решения по цифровизации и импортозамещению. Тренд, начавшийся еще в 2014 году и усилившийся в 2022, по-прежнему остается определяющим. В этом году запускаются новые национальные проекты, направленные на развитие отечественной ИТ-сферы и радиоэлектронной промышленности, утверждены стратегии развития ключевых отраслей до 2030 года. Мы ожидаем выхода обновленных методических рекомендаций по цифровой трансформации.

ИКТ-отрасль за последние годы изменилась радикально. Отечественный ИТ-рынок продолжает расти. Если в период 2014–2022 годов рынок был фрагментарным, то сегодня практически в каждом классе программного обеспечения появились отечественные решения, зачастую в нескольких вариантах. Начали работать крупные кооперационные проекты, например, по разработке нового общесистемного ПО. Некоторые из них уже заняли сильные позиции на рынке — в том числе и наша платформа виртуализации и управления динамической инфраструктурой «Базис».

Запустились и успешно работают несколько ассоциаций и сообществ: «Ассоциация крупнейших потребителей программного обеспечения», АНО «Цифровая экономика», АНО «Открытый код». Кооперация в ИТ-отрасли позволяет успешно импортозамещаться даже крупным госкорпорациям.

Мы действительно видим прогресс невооруженным взглядом. В текущем году практически не останется импортных решений в зонах критической информационной инфраструктуры. То же самое относится в значительной мере и к государственному управлению. Многим крупным компаниям удалось заместить ключевые компоненты ИТ-ландшафта — от телеком-CRM до систем математического моделирования и инженерного анализа в энергетике, промышленности и ресурсных отраслях. В госсекторе все реже встречаются зарубежные средства видеокоммуникаций, а в скором времени завершится переход на отечественные офисные пакеты. Суверенитет уже не цель, а реальность — особенно в таких сегментах, как безопасность, мобильная экономика и работа с данными.

— Какие импортные решения сложнее всего заместить российскими и почему? Есть ли какие-то области/ категории ПО, которых сейчас не хватает рынку?

— Наиболее сложными для замещения можно, пожалуй, можно назвать крупные монолитные системы управления предприятием, производственными процессами, ресурсами, финансами — ERP, MES, телеком-биллинг и им подобные. А также системные компоненты, лежащие в их основе, такие как СУБД.

Во-первых, такие решения технически очень сложные, масштабные и традиционно имеют монолитную архитектуру. Разработать полноценный аналог, способный обслуживать бизнес уровня госкорпорации или национального игрока, — задача небыстрая. Российские решения есть, они внедряются, но пока еще проходят апробацию в крупных компаниях.

Во-вторых, эти системы глубоко встроены в ИТ-ландшафт и бизнес-процессы. Фактически любая система или операция так или иначе завязана на данные, интеграции или процессы внутри ERP или MES систем. Управление базами данных, как правило, тоже строилось сразу на конкретной СУБД, поставляемой в составе «монолита». Поэтому замещение такого уровня затрагивает практически каждого сотрудника, каждый процесс, каждую систему в компании. А это уже серьезный риск для устойчивости бизнеса.

И наконец, внедрение отечественного аналога — это, по сути, долгосрочная программа. Это не один проект, а целый комплекс, который может растянуться на десятилетия и потребовать десятки миллиардов рублей инвестиций. Понятно, почему часть менеджеров пока занимает выжидательную позицию — никто не хочет идти на высокорисковый шаг без успешных примеров импортозамещения подобных систем в индустрии. Хотя некоторые компании уже начали путь и сделали первые пробные шаги.

— Все чаще поднимается тема о рисках возвращения зарубежных разработчиков и вендоров. Какие риски здесь можете выделить вы?

— Один из очевидных рисков ближайшей перспективы — замедление темпов импортозамещения и развития отечественной ИТ-отрасли. Те, кто не был замотивирован переходить на российские решения в последние годы, могут окончательно потерять стимул это делать. Особенно это касается отечественных игроков, которые нашли свою нишу в автоматизации малого и среднего бизнеса — возвращение иностранных конкурентов может серьезно ударить по их позициям на рынке.

Что касается госкорпораций и государственного управления — здесь, как мне кажется, возврата назад не будет. Последние годы показали, что ИТ может использоваться как санкционный и экономический рычаг в меняющейся геополитической ситуации, и в этом контексте курс на технологический суверенитет выглядит и оправданным, и стратегически верным. Более того, отечественные игроки, которые уже стали зрелыми вендорами и сервисными провайдерами, смогут сохранить темпы развития и при этих условиях.

Но есть еще один фактор, который точно даст о себе знать, — это рынок труда. С возвращением западных компаний начнется новый виток конкуренции за ИТ-специалистов, и сдержать этот отток будет куда сложнее, особенно в условиях «дорогих денег». Это риски и для внутренних ИТ-команд, и для независимых разработчиков.

А что касается долгосрочной перспективы — здесь, мне кажется, излишне повторяться. Любая компания, которая решит остаться или вернуться к зарубежному ПО, снова окажется в неустойчивом положении. И риск повторения ситуации 2022 года будет просто встроен в такую бизнес-модель.

— Что необходимо предпринять сейчас, чтобы остаться конкурентоспособными на горизонте 2–3 лет? Какой выход вы видите в синергии государства, бизнеса и потребителей в этом вопросе?

— Прошлый год и начало этого года принесли ИТ-отрасли сразу несколько серьезных вызовов. Это и рост спроса на ИТ-специалистов, который усиливается в ожидании возвращения иностранных вендоров, и удвоенные затраты на импортозамещение, и острая нехватка вычислительных мощностей и инфраструктуры для взрывного развития технологий ИИ. Все это накладывается на эффект «дорогих денег», который серьезно ограничивает возможности поддерживать прежние темпы цифровой трансформации.

Один из возможных выходов — это более тесная кооперация между государством и бизнесом. Причем речь идет не только о совместных проектах, но и о разделении затрат, ресурсов и рисков. Такие примеры уже есть: например, совместные предприятия по разработке и внедрению оборудования и базовых станций для телеком-инфраструктуры.

Другой возможный путь — это более широкое использование ИИ и роботизации. С одной стороны, они могут компенсировать дефицит компетенций как в цифровых бизнес-процессах, так и в ИТ-разработке. С другой стороны, есть потенциал в использовании ИИ и роботов для промежуточных вычислений и «дополненной аналитики», что может заметно снизить нагрузку на инфраструктуру хранения и обработки данных.

Есть еще одна важная составляющая синергии — это готовность всех участников процесса: государства, бизнеса, потребителей — учиться и повышать цифровую грамотность, быть готовыми к новым моделям взаимодействия с технологиями и друг с другом.

В условиях ограниченных ресурсов выход видится не в массовом пилотировании всех доступных инноваций и не в безусловной разработке собственных аналогов, а во взвешенном, экономически оправданном и безопасном внедрении лучших мировых технологий — при четком понимании конечного результата, которого необходимо достичь.

На самом деле, за последние годы мы очень многого достигли в обеспечении технологического суверенитета и развития ИКТ в России. Сегодня этап экстенсивного роста можно считать завершенным.
Но впереди не менее важная задача — сохранить и укрепить достигнутое и уже на этой основе выстраивать долгосрочные планы технологического развития на десятилетия вперед.